Неправильная сказка (СИ) - Страница 19

— Это твоя служанка в церкви лежит, зарезанная? — теперь уже и Магда завелась..

— Да. И вы ее убили.

— Не мы, — сказал Яков машинально, — Мероде.

— Врете вы все, — принцесса уже срывалась на истерику, — воры, убийцы, грабители…

— Лоренцо, — рявкнул капитан. Это все ему уже надоело. За стенами война, а тут балаган какой то… Взгляд упал на стол, неоконченную вышивку — башня, рыцарь под стенами, дракон — как в сказке. Старинной красивой сказке, которую кто-то решил сделать былью, пройдя по горе трупов. «Так вот зачем Мероде доспехи понадобились — покрасоваться».

— Лоренцо, проводи их светлость графиню Амалию вниз. И проверь посты.

— Но, — итальянец пытался что-то сказать, но капитан рявкнул еще раз — это приказ, прапорщик.

— Пойдемте, Лоренцо, — графиня взяла того под руку, потащила прочь, — капитан у нас честный человек, ничего с этой красавицей страшного не случиться. Я за нее отвечаю перед родственниками, так что постарайтесь аккуратно, капитан.

— Обещаю.

Когда дверь захлопнулась, капитан повернулся к замершей принцессе и отчетливо произнес.

«Убийцы мы, воры и грабители… еще клятвопреступников забыли добавить».

— Ну и что вы с ней сделали? — спросила графиня через полчаса, когда компания вышла, наконец, с верхней залы.

— Ничего, — ответил капитан устало, — озеро слез не в счет. Напугали и только. Остальным пришлось гораздо хуже. И еще придется. Это она писала Мероде, посылала служанку с письмами по подземному ходу. Служанку, чье тело нашел в лесу наш Лоренцо. Откуда только про подземный ход узнала…

— Старые книги, наверно, — ответили ему.

— Может быть. Как она вообще здесь очутилась?

— Мероде приехал в замок фон Глатцев год назад. Был очень вежлив и обходителен. А наедине сообщил родителям, что сожжет их и весь замок если принцессу не отдадут ему в жены.

— Фон Глатцы вроде союзники шведов.

— А его это не волновало. Когда только успел Софии голову так закружить.

— А как она оказалась здесь?

— Ну, мы все-таки родственники. Ее родители попросили, и я спрятала ее здесь. Ошиблась — монастырь раньше был их владением, тайные ходы были, видимо, не столь тайными, раз она о них знала.

— А почему не в Вене?

— Фон Глатцы все-таки союзники шведов.

— Это как сказка какая-то. Принцесса, рыцарь в сверкающих доспехах под стенами, — память услужливо подсунула высокую фигуру Мероде в сверкающей кирасе, — стерегущий замок дракон. Только сказка какая-то…

— Это вы меня драконом назвали? — усмехнулась графиня, — спасибо, польщена. Но в сказках рыцарь, обычно, побеждает.

— Это неправильная сказка, — отрезал Лесли, вставая. Начался день, лучи солнца играли на потолке в прятки. Снаружи раздалась стрельба — капитана ждали его люди. Люди, о которых сказок не пишут.

— Что собираетесь делать?

— Убью ублюдка. Он, может быть, неуязвим, но его люди — дрянь.

— Убьете смерть, капитан?

— А нам за это платят, — ответил капитан и вышел из кабинета.

В палатке посреди лагеря полковник Вальтер Мероде смотрел на лежащее на столе письмо. Приказ шведского главнокомандующего в Германии генерала Торстентона — бросать все и немедленно присоединится к основным силам, осаждавшим в Киле имперскую армию. Приказ был получен еще неделю назад и так и лежал здесь на столе нераспечатанный.

«Нет уж, — прошептал полковник одними губами, — хватит с меня». Спина покрылась холодным потом. Нет уж. Сегодня он возьмет этот замок. Лесли не сможет ему помешать — он слишком слаб для этого. Возьмет принцессу, женится на ней. Даже будет нежен… какое-то время. Фон Глатцы — имперские князья, они неподсудны никому, кроме сейма в Регенсбурге, а он соберется только после войны — то есть никогда. Тогда его не достанет никакой главнокомандующий. Мероде жениться, бросит все и уедет в Париж, подальше от этой войны. Тот финский солдат умер год назад, несмотря на все свои заклинания — сгорел от дурной болезни. Смерть, которой Мероде служил, могла быть очень изобретательной. И Мероде крепко ей задолжал.

Осажденная в Киле имперская армия генерала Галласа отклонила очередное предложение о сдаче — шведские условия солдаты сочли оскорбительными и продолжали сражаться. Еда у них кончилась три дня назад.

На мирной конференции в Мюнстере депутаты торжественно представили трактат о причинах и последствиях этой войны — пятьсот страниц in folio. Трактат начинался со слов «причины этой войны покрыты туманом неизвестности», остальные листы — для места — занимали гороскопы участников конфликта.

В красивой, богато обставленной, но прокаленной насквозь летним солнцем комнате под крышей башни горько плакала обиженная принцесса. Ничего. Ее рыцарь придет. Он уже под стенами. Скоро он войдет в замок и вытащит ее из этого ужасного места. Ведь добро побеждает зло. Она об этом читала.

На площади, посреди замка их светлость графиня Амалия с удивлением услышала веселый голос капитана Лесли:

— Прапорщик, не узнаю Вас! Тут полный замок прекрасных дам, а фейерверка мы до сих пор не видели.

* * *

Весь этот день драгуны Мероде тучей крутились по полю перед воротами. Они уже не набегали, давали залп и отступали, как раньше, а толпились на гласисе перед полузасыпанным рвом напротив ворот. Сгрудились кучей, под прикрытием самодельных щитов, нарыли на скорую руку окопов, взяли стены под плотный обстрел. Из полутьмы стрелковых галерей люди Лесли отвечали точным огнем — драгуны падали, метались, кто-то пытался бежать. Бешеный Мероде метался по полю, гнал своих в бой ножнами шпаги. Несмотря на прямой приказ солдаты наделали еще пару дыр в его сверкающих доспехах. Под прикрытием ружейного огня пара мелких полковых пушек методично била ядрами по воротам — по уму надо было бы их завалить, благо камней в замке хватало, но капитан не отдавал приказа. Вместо этого он приказал убрать половину людей со стен и строить напротив ворот баррикаду. Солдаты компании деловито, под бдительным оком мастер-сержанта, таскали камни, наваливали их неровной грудой на площади. Женщины — местные и солдатские жены вперемежку таскали им воду вначале, потом капитан вежливо переговорил с матерью-настоятельницей и монашки куда-то исчезли. Пушечные ядра методично били в дубовые, окованные потемневшим от времени железом створки ворот. Лесли — сегодня, против обыкновения, он командовал боем не с башни — отозвал со стен еще несколько капральств. Драгуны на поле пристрелялись, со стен начали нести убитых и покалеченных, уходили и здоровые — выносить раненных, якобы. Уходили и не возвращались. Створки гнулись и трещали под ударами. Капитан, обмахнувшись шляпой, подумал, что так они прорвутся раньше времени и послал Ганса с его мушкетом наверх, на башню. Пара точных выстрелов, взорвавшийся на поле зарядный ящик и пушки замолчали. В ответ грянул залп из всего, что есть, брызнула от стен каменная крошка, с высоты упала пробитая в десяти местах мушкетерская шляпа, драгуны встретили ее дружным криком ура! Сержант сплюнул и назвал в сердцах своего коллегу на той стороне идиотом, распустившего людей до такого непотребства. Ганс, сбежавший с крыши за секунду до залпа, широко перекрестился на сверкающие в небе кресты и прошептал: «Совсем стрелять не умеют. Езус-Мария покарай еретиков. Только кроме капитана, он хороший. И еще…». Тут он подумал, что список исключений какой-то длинный выходит, перекрестился еще раз и пошел искать себе новую шляпу.