Неправильная сказка (СИ) - Страница 8

Магда сунулась в госпиталь, полюбовалась на окруженных заботой страждущих, хмыкнула, накинула на распущенные волосы какую то тряпку и пошла искать аббатису. Нашла, в компании мастер-сержанта. Тот тоже поддался всеобщей лихорадке, накрутил усы и как раз что-то рассказывал аббатисе из времен своей молодости.

— Вот сам художник испанский Веласкес меня нарисовал, это когда мы Бреду голландскую с генералом Спинолой знаменитым брали — сам не видел, врать не буду, но свояк рассказывал — третий ряд, вторая пика справа — ну вылитый я…

Магда оторвала его от воспоминаний о героической молодости, попросив аббатису сходить к раненным с христианским утешением, а то так страдают бедные…Та рьяно ринулась исполнять свой долг, Остальные пошли следом, полюбоваться. Чуда внезапного исцеления не получилось — ехидная Магда подперла дверь, так что «страждущие» выслушали вдохновенную проповедь по полной. Количество «раненных» резко сократилось.

Солнце закатывалось, играя золотом и медью на листьях деревьев. На опушке леса прапорщик Лоренцо, проклиная про себя холодные немецкие ночи, вжимался в корягу, пытаясь не дышать. Вот уже несколько ночей он и его люди видели в лесу какую-то тень, неслышно скользившую сквозь кустарник. Пытались искать, но тщетно — только кусты примяты, да в платок потерянный нашли. Кружевной да чем-то изящно пахнувший. Так что Лоренцо залег в засаду всерьез — теперь это стало личным делом. Вроде бы вдалеке за между стволами что-то мелькнуло. итальянец весь подобрался, готовясь вскочить — холодный ветер ударил в лицо. Очень холодный.

А посреди ночью капитана разбудили. Одной из Лоренцевых серенад, будь они неладны. Спросонок Лесли подумал было, что чертов итальянец каким то образом просочился в монастырь незамеченным, но голос был другой — глубокий и сильный. Если бы он еще в словах не путался. Пришлось вскакивать, искать впотьмах сапоги и оружие, цеплять шляпу и идти разбираться. Орали само собой под окнами здоровенного монастырского корпуса — тот самый нескладный, с вытянутым лицом солдатик. Не лень ему было сбегать тайком в лес, списать текст у Лоренцо. Пара более-менее грамотных приятелей стояла рядом, отчаянно суфлируя. К сожалению, на длинных словах их грамотность заканчивалась, певец запинался, вызывая здоровый смех из вожделенных окон.

— Что здесь происходит, — рявкнул капитан, обнаружив всю эту компанию. Мастер-сержант, вывернувший из-за угла, добавил страха. Незадачливые певцы, предчувствуя скорую расправу, попытались сделаться как можно незаметнее.

— Не наказывайте их строго, капитан, — Еще один слушатель. Графиня и, как всегда, незаметно, — вреда они не принесли, а меня позабавили…

Капитан махнул незадачливым «орлам» рукой — бегите, мол, пронесло. Те скрылись, Сержант пожал плечами, пробурчал под нос: «Извините, господин капитан, кто же знал что они такие олухи. Я же шутил..».

— Редко можно видеть столь образцовую роту, сержант, — сказала ему графиня.

— Ну, Ваша Светлость, добрым словом… — смущеннно ответил тот, потер ладонью сбитые костяшки пальцев и ушел. Та перевела глаза на капитана Лесли.

— Ваш сержант проделал действительно хорошую работу. В части дисциплины.

— Ну, в молодости он ходил под началом Валленштейна и… — начал отвечать капитан.

— И тоже предпочитает шантаж погромам?

Ну что тут можно ответить? Тем более что госпожа графиня как всегда права. И в отношении ныне покойного маршала и в отношении ныне здравствующего мастер-сержанта. Капитан оглянулся, пытаясь привести мысли в порядок. Обвел глазами двор, церковь, громаду донжна — в окошке под крышей мигал огонек, ворота, надвратную башню. Взгляд невольно остановился — что то было не так…

— Все тут не так, — думал меж тем прапорщик Лоренцо, пробираясь при свете луны по ночному лесу. След незнакомки он опять потерял — проклятье не вовремя хрустнувшей ветке — заблудился и теперь осторожно пробирался к своим, ориентируясь на огонек донжона, — проклятая ветка, проклятый лес, проклятая холодная страна». Нога в солдатском сапоге поскользнулась на охапке лежалых листьев, прапорщик устоял, чертыхнулся по-итальянски и посмотрел вниз, под ноги. Из-под листьев показалось… нечто… Лоренцо присел, смахнул руками прикрывавшие небольшую ложбинку ветки и мусор, вгляделся — полная луна давала достаточно света.

— О Мадонна… - пробормотал он внезапно омертвевшими губами. Рука сама собой рванулась к рукоятке стилета. В свете луны были видны черные кудряшки волос, часть когда-то миловидного лица. Все остальное лучше всего описывалось словами «кровавое месиво». Оскалившись по-волчьи, итальянец подобрался и скользнул за древесный ствол, как мог, незаметно. «О, Мадонна, как же здесь холодно».

…Что то не так, — подумал капитан, приглядываясь к воротам, — кто там может бродить, да еще ночью? Никого там не может быть — сержант сам расставлял посты.

— Извините, мне надо кое-что проверить, — сказал он торопливо и пошел, все ускоряя шаг, к воротам. Руки легли на рукояти шпаги и пистолета. Точно — какие-то фигуры возятся в тени у самых ворот. Что-то упало, раздался скрип, капитан перешел на бег.

— Эй вы, — крикнул он, — стоять..

В ответ вспышка — Лесли машинально пригнулся — и свист пули мимо.

«Тревога, — заорал Яков, выхватывая оружие, — у ворот. тревога». Еще успел подумать про себя — хорошо, что ложась вчера, не снял колет — толстой кожи с нашитым кое-где железом. Очень неудобная штука и шею натирает, но, при удаче может сдержать пулю или клинок. При очень большой удаче.