Неправильная сказка (СИ) - Страница 14

— Заткнись, — прошипел солдатик с непонятной самому себе злостью, — заткнись, а то зубы вышибу…

Сосед посмотрел на него и, с испугом понял, что это не шутка.

Далеко на севере, имперская армия генерала Галласа, отрезанная от своих, медленно отступала под шведским натиском. Фон Верт и его неистовые кроаты рубились на берегах Рейна с французской кавалерией. Французов было гораздо больше, но сдавать поле каким-то изящно завитым и напомаженным французским кавалерам ни Фон Верт, ни хорунжий Ржевский не собирались. На мирной конференции в Мюнстере дипломаты обстоятельно готовили трактат о причинах этой войны — в двух томах in folio.

Забытая богом рота в древнем замке посреди Шварцвальда угрюмо готовилась к очередной бессонной ночи.

В своем лагере полковник Мероде придирчиво осматривал свой латный нагрудник — за сегодняшний день защитники монастыря добавили в нем пару новых дыр. «Интересно, когда же до них дойдет вся нелепость этого занятия, — подумал он про себя, — я-то в свое время понял сразу». В свое время — это лет десять назад, когда его полк только высадился в Германии. Высадился и сходу начал зарабатывать себе репутацию, грабя и сжигая все, что можно. Лагерь тогда разбили в лесу, под соснами, где-то в Померании… или это был Гессен? Полковник напрочь забыл — где. Шведский лев шел по Германии от победы к победе а они шли за ним и за добычей. Он обходил палатки тогда, больше от нечего делать. Десяток солдат сидел у костра, Мероде увидел смеющиеся светлые лица, услышал разговор, прислушался — молодой, очень светловолосый парень, весь покрытый веснушками — финн, из присланного недавно пополнения что-то рассказывал. Хвастался приятелем волшебным заклинанием, будто бы дающему владельцу неуязвимость от чего угодно — от свинца пуль, от стали… Выдернуть пистолет и выстрелить показалось тогда хорошей шуткой. Солдат упал навзничь, его приятели замерли — Мероде посмотрел в их побелевшие лица, засмеялся и пошел прочь. И обмер, услышав смех за спиной.

— И впрямь хорошая шутка, господин полковник, — упавший с пулей во лбу солдат стоял и смеялся, скаля белые зубы.

Мероде вздохнул, сглотнул комок в горле, внимательно посмотрел в веселые серые глаза и, очень вежливо, пригласил солдата в свою палатку. Им было о чем поговорить.

Солнце, играя светом на крестах собора и колокольни, уходило за горизонт. Полковник, по-волчьи сощурив глаза, смотрел прямо на него. «Еще пара часов и можно будет начинать», — подумал он. Рука скользнула на пояс, туда, где висел длинный швейцарский кинжал. Он чувствовал, что порядком задолжал даме, у которой позаимствовал титул. А быть должным граф Вальтер Мероде не любил.

* * *

Шаг, другой… чуть слышный шорох сапог по камню… На небе полумесяц луны криво щериться над темной, бесформенной грудой надвратной башни. Налетевший откуда-то ветер качает развешанные там и сям фонари — их желтый трепещущий свет пляшет по камням, сплетается с холодным лунным сиянием, дает самые причудливые тени. Охотник идет. Мягко, неслышно. Шаг, другой, третий. Из тени в тень. Мягкий прыжок от одного островка тьмы до другого. Охотник застыл, повернул голову, прислушался — услышал лязг, нервный стук подошв по камню — идет патруль. Четверка солдат с оружием. Идут, что-то говорят, кощунственно-громко для такой ночи. Охотник мягко сделал шаг назад, скользнул в тень — ослепленные светом фонарей, оглушенные собственным лязгом патрульные ничего не увидели и не услышали. Проходят рядом — можно дотянуться рукой. Ноздри охотника раздуваются, он может чуять их запах — порох, оружейная смазка, ядовитый, терпкий аромат — страх… сладковатая вонь немытого тела — усталость. Как их легко достать сейчас холодным острием швейцарского кинжала. Легко, но опасно. И не нужно. Скоро страх и усталость свалят солдат совсем. Скоро. Еще один мягкий шаг — из тени в тень… пройти за их спиной дальше. Шаг, другой. Так просто… Охотник неслышно скользит по неровным камням, тьма и тени, как плащом прикрывают его, мерцают в небе холодные звезды. Забытый в лесу каменный замок пытается заснуть. Пытается и не может — часовые стоят то тут, то там, иные люди, поминутно оглядываясь, идут куда-то, иные стоят — бесполезное оружие наготове — стоят, напряженно вглядываясь в пляску теней и света. Смотрят до боли в глазах, пытаясь увидеть крадущуюся по замку смерть. Не увидят. Не услышат — стук сердец, волнение и усталость оглушают людей, делают их слепыми и глухими… Стайка местных насельниц идет мимо — слишком быстро, полы накидок метут по камням. «Можно отбить одну… — подумал охотник, облизывая губы… — последняя чуть приотстала… один бросок, один удар. Но тогда придется сразу убегать. Дело будет сделано наспех и госпожа будет недовольна… — из-за угла доносился ворчливый голос местного сержанта… — вот кого надо бы достать. На нем тут все держится. А эти не уйдут никуда».

Шаг, другой…

Опять тяжелые шаги и звяканье металла — человек идет через площадь. Один. Налетевший порыв ветра качнул фонарь, вспышка света выхватила высокую фигуру, серый потрепанный колет, скуластое, расчерченное упрямыми складками лицо«привет, капитан, — прошептал охотник одними губами, — ты так ничего и не понял».

Капитан Лесли стоял, его непокрытая голова медленно поворачивалась то туда, то сюда, руки уперлись в пряжку поясного ремня рядом с эфесом, взгляд бессмысленно метался от тени к тени. Фонарь светил ему прямо в лицо, ослепленные светом глаза порой смотрели прямо на ночного гостя — смотрели и не видели.